Одесский
раввин встретил на улице своего кантора и стал
его ругать.Молодой
еврей попадает на небеса и стучится в ворота.
Навстречу ему выходит праотец Авраам и говорит:
- Чем ты докажешь, что достоин войти в эти ворота? Совершил ли ты хоть один геройский поступок в жизни?
- Да! - отвечает еврей. - Однажды я вошел во дворец римского консула и, не обращая внимания на вооруженных до зубов легионеров, сказал ему все, что думаю об этом мучителе евреев. И плюнул ему в лицо.
- Да, действительно смелый поступок! А когда это произошло?
- Минут пять назад, - небрежно проронил еврей.
Жили
два брата. Один - профессор университета, другой -
вор. Понятно, первый избегал второго, как
Однажды они все же
столкнулись на улице. Профессор отвернулся и
хотел пройти мимо, но брат окликнул его:
- Одну минуточку! Что это ты задираешь нос? Я бы еще мог себе это позволить - мой брат как-никак профессор. Но имея братом вора, чем, интересно, гордишься ты?
Эфроим
Гольдберг приехал из Варшавы на курорт, и сразу
зарядили дожди. На четвертый день такой погоды
Эфроим стал собираться домой. Хозяин гостиницы
удивился;
- В чем дело?
- Вы еще спрашиваете? Посмотрите на эту погоду!
- Но у вас в Варшаве тоже может идти дождь.
- Знаете, наш дождь дешевле.
Давид
Эссель звонит старушке маме и радостно говорит:
- Мама, представь себе, я заполучил Рубенса!
- Кого? Рубинчика? Какого - из мясной лавки?
- Нет, мама. Это художник!
- Очень хорошо. Спроси у него, сколько он возьмет покрасить кухню.
У
Гальперина засиделись гости. Хозяйка
выглядывает в окно и говорит:
- А у Рабиновича уже свет погас ... У них тоже были гости.
Одесский
раввин встретил на улице своего кантора и стал
его ругать.
- Что я такого сделал? - спросил удивленный кантор.
- Не ты, а твои дети. Они бегали за городским сумасшедшим и дразнили его.
- Это не важно, что он сумасшедший. Просто у него штаны драные, вот дети за ним и бегают. Ой, ребе, 'если бы вы были городским дурачком, вы бы имели столько уважения от моих детей!..
Путник
попросился на ночлег. Хозяева дома были
бедняками, но впустили и накормили его. Наутро
гость не ушел, и кормили его уже гораздо скуднее.
Так продолжалось пять дней. На пятый вечер
хозяйка поставила перед гостем стакан жидкого
чая с куском черного хлеба.
- Это вы называете едой?! - возмутился тот. Хозяева стали объяснять, что в доме больше ничего не осталось.
- Думаете, я останусь тут у вас умирать с голоду? Завтра же утром ухожу! Наутро хозяин стал будить гостя:
- Время вставать! Петух уже пропел!
- Вот как, у нас еще остался петух? Знаете, я, пожалуй, погощу у вас еще денек!
- Здравствуй, Мотл! Рад тебя видеть! Как дела?
- Хорошо,спасибо.
- А как здоровье Сарры?
- Слава Богу,нормально.
- А дети? Как твой младший? Он все такой же сорванец?
- Да, да, дети тоже в порядке.
- А как работа?
- Все по-прежнему. Извини, Хаим, я должен идти...
- Подожди! Почему, когда мы встречаемся, я всегда тебя обо всем расспрашиваю, а ты никогда не поинтересуешься моей жизнью?
- Да, Хаим, ты прав, извини меня. Ну, расскажи, как ты поживаешь?
- Ой,не спрашивай!
Вор Нахум
ограбил квартиру богача. Судья спрашивает:
- Почему вы не взяли драгоценности, а унесли старые ненужные вещи? Нахум вскакивает:
- Нет, это уже слишком! Мало того, что жена два дня поедом ест, а теперь еще и вы!
Один шамес уверял, что у него самые точные часы на свете:
- В Москве может быть четыре часа, в Варшаве три, в Берлине два, но будьте уверены, на моих часах всегда точно пол-восьмого!
Раньше
Рабинович жил напротив тюрьмы. Теперь Рабинович
живет напротив своего дома.
• Исаак, чем ты так расстроен?
- Я на две минуты опоздал на поезд!
- Подумаешь, две минуты! У тебя такой вид, как будто ты опоздал на два часа!
- Это правда,
что вы ждете ребенка?
-Да.
- Ну, дай Бог! И кого же вы хотите - мальчика или девочку?
- Разумеется!
Пожилой
еврей долго наблюдает за регулировщиком на
оживленном перекрестке. Наконец не выдерживает и
подходит к нему:
- Я очень извиняюсь, с кем это вы все время разговариваете?
Айзик
гуляет в январе по морскому берегу и вдруг видит
в проруби своего друга Лейбла.
- Лейбл,ты что,провалился?
- Нет, зима застала меня во время купания.
Некая дама
неделями преследовала знаменитого пианиста
Артура Рубинштейна, умоляя послушать ее. В конце
концов она своего добилась. Полтора часа
Рубинштейн слушал, как она терзала рояль.
Окончив, дама спросила:
- Итак, маэстро, что вы думаете?
- Я думаю, - устало ответил Рубинштейн, - что вам пора замуж.
В автобусе:
- Дама, я извиняюсь, вы выходите?
- Выхожу.
- А впереди вас выходят?
-Да.
- А вы у них спрашивали?
- Спрашивала, спрашивала!
- И что они вам ответили?
Звонок:
- Это ОБХСС?
-Да.
- У Каплана с Речной улицы в огороде закопано золото.
Другой звонок:
- Каплан, я тут договорился, тебе сегодня вскопают огород!
В вагоне.
Пожилой еврей то и дело заходится смехом, а через
секунду огорченно машет рукой. Попутчик
спрашивает, в чем дело.
- Как - в чем дело? Я вам скажу. Я от скуки сам себе рассказываю анекдоты и смеюсь. А потом вспоминаю, что этим анекдотам уже сто лет, и машу рукой...
У
Мендельсонов была отличная прислуга Белла.
Однажды девушка сказала, что увольняется.
- Почему? - спросили расстроенные Мендельсоны.
- Я жду ребенка, а вы же знаете, что у меня нет мужа.
Мендельсоны
так дорожили расторопной прислугой, что решили
усыновить ребенка. Белла осталась. Но на
следующий год история повторилась. И снова
Мендельсоны решили, что, поскольку хорошая
прислуга редкость, придется усыновить ребенка.
Однако, оправившись от родов, Белла заявило:
- И все же я увольняюсь!
- Как так?
- Когда я к вам нанималась, меня не предупреждали, что придется работать на семью с двумя детьми!
Кто такой
хуцпан?
Это человек, который убил отца и мать, а потом просит суд пожалеть несчастного сироту.
- Гурвич, где
ты работаешь?
- Нигде.
- А что делаешь?
- Ничего.
- Слушай, это отличное занятие!
- А конкуренция какая!
Нью-Йорк.
Маленький Гершель Труб спрашивает у отца-
- Папа, что такое процветание и что такое кризис?
- Ну, как тебе объяснить... Процветание - это шампанское, „Мерседес" и красивые женщины, а кризис - это лимонад, метро и твоя мама! ,
Арона и
Самуила посадили в одну тюремную камеру. Самуил
без конца ходит взад-вперед. Арон не выдерживает:
- По-твоему, когда ты ходишь, ты не сидишь?
В цирке.
Акробат выстраивает пирамиду из столов и
стульев, наверх кладет доску и, балансируя на
ней,играет на скрипке. Барух шeпчe^ на ухо жене:
- Чтобы он был Яша Хейфец, так нет!
- Помогите
погорельцу. Сгорело все мое добро, я убежал в чем
был...
- А у вас есть документ о том, что вы погорелец?
- К сожалению, документ тоже сгорел!
Еврею из
глухого местечка впервые показывают телефон.
- Это очень просто! Одной рукой нужно снять трубку, другой набрать номер...
- А как разговаривать, если обе руки заняты?!
Абрама
Цвейга уже не в первый раз забирают в полицию за
мелкое воровство. Офицер полиции стыдит его:
- Цвейг, это уже пятый раз за последние три месяца! Как вам не стыдно!
- Мне стыдно? - удивляется Абрам. - Если на то пошло, то я вас, господин офицер, тоже пятый раз здесь вижу, но я молчу!
Исаак Левин
хочет эмигрировать, но не знает куда. Он идет в
бюро путешествий и там долго надоедает чиновнику
вопросами. Потеряв терпение, тот дает Левину
глобус и говорит:
- Вот, выберите себе тут что хотите. Через некоторое время Исаак говорит:
- Знаете, мне тут ничего не подходит. У вас нет другого глобуса?
Еврей с
мешком за плечами переходит границу.
- Что в мешке? - спрашивает таможенник.
- Корм для канареек. Таможеник заглядывает в мешок:
- Но там ведь кофе! Разве канарейки будут есть кофе? Еврей пожимает плечами:
- Значит, останутся голодными!
- Сударь, вы
едете в скором поезде, а билет у вас на
пассажирский. Извольте доплатить.
- Почему? Можете ехать медленно, я не тороплюсь.
Эфраим и
Нафтали едят карпа. Эфраим кладет себе кусок
побольше, а приятелю поменьше.
- Эфраим, как тебе не стыдно! На твоем месте я положил бы тебе побольше, а себе поменьше.
- Попробуй пойми тебя после этого' Вот же он, твой меньший кусок!
- Реб Мойше,
что вы сегодня такой молчаливый?
- В такой холод чтобы я руки из карманов вынимал?!
У
Рейзбергов пропало из чулана пять фунтов
гусиного жира. Решили, что это проделки кошки.
Кошку поймали и взвесили. Оказалось ровно пять
фунтов.
- Ну хорошо, - задумчиво сказал Саул Рейзберг, -жир мы нашли. Но куда же делась кошка?
- Привет,
Оренштейн! Как дела?
- Спасибо за внимание, но я не Оренштейн.
- Вот как человек может измениться: вы стали выше, у вас теперь пышнее волосы и совсем другой нос, и Оренштейном вас тоже не зовут.
Два еврея
встречайте на празднике у общего знакомого.
-Позвольте представиться: Рабинович, - говорит один. Второй задумывается:
- Рабинович, Рабинович, говорите вы, а вы не такой маленький толстячок с рыжей бородкой?
- Как
приятно вас здесь встретить! Я вас уже издали
узнал. Когда вы подошли ближе, я засомневался -
мне показалось, что это не вы, а ваш брат. Но потом
я подумал: нет, это он. А теперь вблизи я вижу, что
это все же не вы.
Корабль
затонул в миле от берега. Все пассажиры утонули,
только два еврея, не умеющие плавать, спаслись.
- Как вам это удалось? - спрашивают у них.
- Когдо корабль тонул, у нас как раз шел интересный разговор. И мы продолжали беседовать, пока не почувствовали под ногами землю.
Три еврея
сидят на скамейке.
- Ой вейзмир, - вздыхает один.
- Ха! Вы мне будете рассказывать! - говорит второй
- Хватит вам говорить о политике, - вступает третий.
Два друга
склеротика сидят поздно вечером за столом. Оба
ужасно хотят спать, но боятся обидеть друг друга.
Наконец Хаим не выдерживает:
- Ох,как хочется в постель, - говорит он.
- Ну, так иди домой, - обрадованно отвечает Мойше.
- Разве я у тебя в гостях? Мне казалось.наоборот.
Бедняк
приходит к раввину:
- Ребе, что мне делать? Мы с женой и десятью детьми живем в одной комнате, теснота такая, что некуда деваться!
- Купи козу.
- Кого?!
- Козу. И посели ее в вашей комнате. Через неделю бедняк явился снова.
- Ребе! Никакой жизни нет. Мы с женой, десять детей да еще коза'
- А ты козу продай.
Через несколько дней бедняк снова является.
- Ну,как дела? - спрашивает раввин.
- Ой, ребе, чтоб вы были здоровы! После того, как я продал эту проклятую козу, у нас стало'так просторно, что это просто счастье!
К
раввину за советом приходит молодой еврей.
- Ребе, я хочу жениться на дочери Розенфельда.
- Женись.
- Но она же уродина!
- Не женись.
- Зато ее отец дает на ней двадцать тысяч!
- Тогда женись.
- Ребе, но она хромая!
- Ну,не женись.
- Ребе, какой же вы мне дадите совет? После раздумья раввин говорит:
- Знаешь что? Крестись.
- Зачем?!
- Будешь морочить голову попу, а ие мне!
Диалог
между хасидом и миснагедом. Хасид:
- Как ты смеешь насмехаться над нашим цадиком - каждый шабес ему является Бог!
- Откуда ты знаешь?
- Он мне сам сказал.
- А если он врет7
- Хуцпан! Обвинять во лжи человека, которому каждый шабес является Бог!
Еще один диалог между хасидом и миснагедом. Хасид:
- Однажды к нашему цадику нагрянули гости. А у него на ужин было всего два маленьких карпа. Но он пошел на кухню, хлопнул в ладоши, и на тарелках оказались пять... шесть... нет, двадцать рыб!
Миснагед:
- Да, наш цадик делает чудеса. Однажды я играл с ним в карты и уже выигрывал, но вдруг цадик выложил шесть тузов...
Хасид:
- Неправда, в колоде только четыре туза! Миснагед:
- Скинь пару рыб, сбавлю пару тузов.
Ешибохер:
- Ребе, почему Господь сначала сотворил мужчину, а потом женщину? Раввин;
- Потому что Он обошелся без советов, кого ему раньше делать!
- Ребе,
что сделала Ева, когда Адам однажды
поздно вернулся домой?
- Пересчитала ему ребра.
Раввин
нанял повозку, чтобы поехать в соседний город.
Когда дорога пошла в гору, балагула закричал:
- Ребе, пожалейте мою лошадь, пойдите немного пешком! На спуске балагула закричал снова:
- Ой, моя бедная лошадь, она же еле дышит! Ребе, я вас прошу, слезьте с повозки!
Наконец они добрались, и раввин, расплачиваясь с балагулой,сказал:
- Зачем я тебя нанял, это понятно: мне надо было ехать. Зачем ты меня взял, тоже понятно: тебе надо как-то зарабатывать. Объясни мне только одно: при чем тут твоя лошадь?
Магид
читает женщинам проповедь:
- Приехал я в одно местечко и увидел там жен скромных, жен набожных, жен целомудренных. Жен, которые ходят в баню, пекут халы, благословляют субботние свечи. А потом я приехал в большой город. И увидел там великую грешницу. Боже сохрани' Жену, которая не ходила в баню, не пекла хал, не благословляла субботние свечи! И когда она умерла, земля не приняла ее. Хотели ее предать огню, но огонь ее не сжег. Бросили ее собакам, но и собаки не стали ее есть.
А вы, жены скромные и целомудренные, ходите в баню, благословляйте свечи, пеките халы. Тогда и земля вас примет, и огонь вас сожжет, и псы вас съедят...
Тот же
магид читает проповедь мужчинам:
- Один портной был великим грешником. Он курил табак в шабес, не соблюдал постов, ел свинину. За это Бог покарал его: как-то портной уколол иголкой палец, началось заражение крови, и пришлось отрезать руку. А через две недели - другую. А затем и обе ноги.
Но чтоб вы знали, этим все не кончилось. Его еще забрали в солдаты, и пришлось ему служить двадцать пять лет!
Хасид рассказывает о чудесах, которые творит его цадик.
- Однажды нашего цадика в пути застал дождь. И что вы думаете? Цадик взмахивает левой рукой, потом правой, и вот справа и слева льет дождь, а посередине сухая дорога'
- Это у него называется чудо! - говорит другой хасид. - Вот у нашего цадика чудеса, так уж действительно чудеса. Однажды в пятницу его в дороге застали сумерки. Что делать? Ведь наступает шабес, а в шабес нельзя находиться в пути. Но наш цадик машет правой рукой, машет левой рукой, и вот справа и слева суббота, а посередине пятница!
В
варшавскую синагогу рвется галантерейщик
Каплан. Но у него нет билета, и шамес его не впускает.
- Послушайте, у меня срочное дело' Мне надо немедленно найти в синагоге моего компаньона и все с ним обсудить!
- Ладно уж, - говорит шамес, - по делу я вас впущу. Но даже не думайте молиться!
Райхер,
который всю жизнь был атеистом, под старость
решил вернуться к вере и стал посещать синагогу.
Однажды раввин сказал, что на следующей неделе будет говорить о Великом Потопе. Райхер подошел к нему и сказал:
- Ребе, на следующей неделе я уезжаю в Киев, так что запишите, что я жертвую десять рублей на пострадавших от потопа.
Раввин
хочет уволить общественного резника, который
имеет дурную репутацию. Тот обижен:
- Удивляюсь вам, ребе, верите всякой болтовне! Я уже молчу о том, что говорят о вашей дочери...
- Я ведь не назначаю свою дочь резником!
